Ее рука была вся в шрамах, еле заметных, соединяющихся в узоры, похожие на то, что рисует на окнах мороз. В глазах сверках недобрый огонек. Она держала в руке пистолет, пред которым была жертва.
-Ну же! Убей! – закричала жертва. Она дернулась от неожиданности, и ее рука с пистолетом дрогнула.
-Заткнись!- жертва замолчала, и начала тяжело дышать. Это был парень, которого она обнаружила у себя под окном. Он хотел,… кто знает, что он хотел!
-Убей!- снова выкрикнул парень и зажмурился, ожидая выстрела. Но она не собиралась предпринимать эту попытку так рано.
-Кто ты такой?- спросила она и посмотрела на свою жертву уничтожающим взглядом.
-Да пошла ты!- язвительно бросил ей парень. Она резко и сильно ударила ногой в челюсть жертвы. Раздался хруст, и снова наступила тишина.
-Кто ты такой?- медленно повторила она. Парень сплюнул на землю в полуметре от себя и снизу посмотрел в лицо своей потенциальной убийцы.
-Меня Леха зовут…
Она не сводила с него глаз. Неужели не понятно, что этого мало?
-Я не собирался на тебя лезть!- продолжил Леха. Она снова ударила его, но этот удар был намного слабее прежнего.
Я не спрашивала, что ты не хотел,- парень опять сплюнул,- что ты хотел?!
-Ничего.
-Что ты делал под моим окном?
-Ничего!
Она глубоко вздохнула и посмотрела по сторонам. Никого не было. На улице темно. В городе тихо лежала ночь.
-Отвечай, что ты делал под моим окном?!- закричала она, сама немного покачнувшись от крика.
-Я ничего не собирался! Я не знаю тебя! Кто ты? Я ничего не…
-Заткнись,- сказала она снова спокойным тоном,- зачем-то ты сидел в кустах перед моим окном. Зачем?
-Я не собирался…
Она подошла на шаг ближе к своей жертве, и он замолчал. Она посмотрела в его глаза. Внезапно в ее сознании что-то щелкнуло, и ей показалось, что в его глазах есть что-то до боли знакомое. Ее дыхание участилось, и жертва начала медленно отползать назад.
-Сидеть!- прорычала она.
-Чего тебе нужно от меня?!- взмолился Леха. Она достала, не опуская заряженной руки, из кармана бритвенное лезвие. Оно было не новым и не сверкало так, как ей хотелось. Немного улыбнувшись, она выбросила лезвие в траву. Стало видно, как жертва расслабилась после секундного напряжения. Потом она снова залезла в тот же карман, и глаза Лехи округлились от ужаса. «Что она достанет еще?». Но опасения были, скорей всего, напрасны. Она вытянула за самый краешек из кармана чистый белый бинт. Недлинный. Он тоже полетел в траву и остался лежать, как кружево на черном столе у ее любимой бабушки. Она отогнала глупые, старые сравнения – они были лишни. Бинт лежал на траве около жертвы. Леха видел, как на ее лбу проступили капельки пота. Она заметно волновалась. Ее шрамированная рука дрожала. Но, шумно сглотнув, она снова полезла в карман. Из ее сжатой ладони на Леху посыпались белоснежные таблетки. Он дернулся и заерзал на месте. Она смотрела в пустоту за жертвой, все вытаскивая и разбрасывая перед собой таблетки, которые, казалось, никогда не кончаться. Лехины глаза забегали с ее лица на руку с пистолетом.
-Сидеть!- резко выкрикнула она, и ее взгляд переместился из пустоты обратно на жертву. Таблетки закончились. Леха сел и уставился на ее руку. Девочка опять оглянулась. Пусто. Он видел, как ее рука дрожала. Вместе с ней ломался голос. Он уже не был пугающим и властным. Леха успокоился.
-Что тебе надо от меня?- в который раз спросил он. Она улыбнулась, и ее нижняя губа задрожала, так же как и рука.
-Заткнись!- просипела она уже севшим голосам. Она переложила пистолет в другую руку, и Леха увидел, что и она тоже исписана шрамами. Из другого кармана она вытащила какие-то бумажки и выкинула их в сторону. Уже нервно она выворачивала карман, вытряхивая их него все: иголки, булавки, кнопки, скрепки, таблетки, спички, пачку сигарет… Леха как завороженный следил за ее действиями. Ее руки дрожали, глаза наполнялись слезами, и Леха решил действовать. Он вскочил, но она нажала на курок. Пуля пронзила его ногу. Слезы хлынули из ее глаз, и она опустила пистолет. Леха лежал на траве воя от боли.
-Я вас ненавижу! Ненавижу всех!- закричала она. Леха смотрел ей в глаза, и голос в его голове советовал молчать. Она схватила руками свою голову и села на колени.
Леша оказался совсем рядом с ней. Он почувствовал ее запах, и внутри у него все сжалось от обиды, которую выплескивала эта сумасшедшая. Ее тело сотрясалось от беззвучных рыданий, и Леша протянул руку, забыв о боли, страшной боли в ноге, и провел по взъерошенным белым волосам. Она вздрогнула и выронила из руки пистолет. Леха испугался и отдернул руку. Он никогда не испытывал столько боли в своем теле. Он смотрел на небо, наверно, пытался найти там поддержку, но оно, как и прежде оставалось безжизненным. Леша опустил глаза на землю и увидел записки, которые валялись в метре от него. Он дотянулся до них, снова сам себе причинив невероятную боль, развернул и начал читать. Через несколько минут он понял, кто эти люди и что это за письма. В ее карманах вместе с бинтами и кнопками лежали четыре предсмертных записки. Леха откинул их в сторону и снова протянул к ней руку. Она все еще сидела в той же позе. Нужно было что-то сказать, но слова не находились в Лешиной голове. Он чувствовал, что она испытывают очень разную и очень страшную боль. Ее мягкие белые волосы напоминали Леше о его сестре, уехавшей не так давно с мамой в горы. «Но она-то ко мне вернется…». На этих мыслях Лешины глаза наполнились слезами, и он смелее начал подползать к ней. Раненая нога ныла и истекала кровью. Но, на время забыв о ней, Леша сел так близко к своей сумасшедшей девочке, как только можно было. Она не поднимала головы и все еще продолжала рыдать. Леша, окончательно осмелев, обнял ее, и неожиданно для него, она уткнулась в его плечо и обхватила его шею. Лешино дыхание в который раз сбилось. В его голове все смешалось в одну кучу. Девочка вся дрожала и не могла успокоиться. Леша смотрел на небо и чувствовал, как в глазах все мутнеет и кружится голова. Вдруг девочка вскочила и принялась рыться в траве. Она нашла бинт и попыталась перевязать им Лешину рану, но он был слишком короткий. Леша улыбался и смотрел ей в глаза.
-Спасибо,- прошептал он. Она снова принялась плакать и кричать, оглядываться и кого-то искать. Но улица была пуста. Вдруг она снова опустилась на землю. Леша уже почти лежал и не чувствовал ни боли, ни ноги. Она шарила по его карманам, и от каждого прикосновения клеточки его тела обливались теплом. Найдя телефон, она начала что-то набирать. Леша ничего не слышал и мало что чувствовал. Его глаза закрывались, но он знал, что не умрет. Вдруг он почувствовал что-то теплое и влажное на своих губах. Он попытался вновь открыть глаза, но ничего не выходило. Он словно окунулся в теплую приятную ванну и мечтал никогда из нее не вылезать. Через несколько минут его слух резал глухой вой сирены и крик его девчонки, постепенно удаляющийся к небу.

Ее телефон зазвонил в тот момент, когда глаза уже полностью слиплись. Она не могла поднять даже руку. Минуту спустя телефон все еще звонил. Кто-то настойчиво пытался добиться Викиного внимания. Приложив массу усилий она открыла один глаз и взглянула на дисплей. Неизвестный номер.
-Але...
-Вика! Это Серега. Лешу забрали в психушку...
Тут глаза мгновенно открылись и Вика быстро села на кровати. Сон как рукой сняло.
-Как?
-Вик, приезжай! Я не могу уже на него смотреть! Он точно сошел с ума...
-Сереж...
-...его давно пора...
-Сереж, его...
-...изолировать!
-НЕТ! Его ни в коем случае нельзя оставлять одного! Вы придурки! Что вы наделали...
-Вик, я не знаю что можно еще сделать! Он сумасшедший!
-Что вы наделали...
-Больше ничего нельзя...
-Где вы? Скажи адрес и я сейчас буду!
Вика сию же минуту собралась и выбежала из квартиры. Ей было все равно, что ее схватятся родители, начнут звонить, спрашивать, искать... Ее мысли опять были заняты Лешей...
Через двадцать минут она уже бежала по больничному коридору к палате, которую указал Сережа.
-Девушка!- попытался остановить ее врач, но отмахнувшись от него, Вика влетела в палату и оглянулась.
-Леша!- она заметила его лежащего на кровати в углу и подбежала,- Леша!- но он не открывал глаза. В Викиной голове сразу же начали крутиться страшные мысли, всевозможные предположения - он мог и по правде сойти с ума, или его уже в больнице накачали антидепрессантами, но которые у Леши была аллергия, или мало ли что,- он не открывал глаза. Вика собралась и присела не его кровать. Она наклонилась к его лицу и почувствовав теплое дыханье поцеловала его.
-Котенок мой, что происходит?- прошептала она. Вдруг Леша открыл глаза, но взгляд его был мутный, и даже немного болезненный. Вика улыбнулась.
-Солнышко...- промолвил Леша, дотронувшись до Викиной руки,- я не больше не могу...
-Только не начинай! Все хорошо...
-...так. Я правда схожу с ума...
-С чего ты взял, Леш...
-...без тебя.
Вика замолчала. "Этого не может быть. Мы не будем вместе. Это слишком"
-Леш...
-Пожалуйста!
-Я не могу...
-Я прошу тебя, пожалуйста!
-Но...
-Не уходи! Больше никогда не уходи!
-Леш! Все прошло...
-Я прошу тебя, солнышко, не оставляй меня, я сойду с ума, Я не могу без тебя!
-Перестань!
-Не уходи, не бросай меня! Прости! Прости за все! Пожалуйста, только не уходи...
-Мне надоело быть твоей мамочкой.
-Пожалуйста! Я не могу без тебя! Не уходи!!- срываясь на крик просил Леша. Из глаз его текли слезы, он сидел на кровати и от него пахло таблетками, будто он полжизни провел в больнице,- Мне плохо, мне так плохо,- Леша уткнулся в Викино плечо и зарыдал как трехлетний ребенок. Он казался таким маленьким и обиженным жизнью, что можно было сразу ставить диагноз - шизик. Но Вика не могла ни под каким объяснением не помочь ему. Она обняла Лешку и частичка его боли опять поселилсь в Викином сердце...

Не в адовом огне, а на заре
Мгновений наши птицы пели.
И я во сне мечтаю о тебе,
Печальных сновидений гений.

Сегодня ко мне снова приезжал мой горячо любимый брат. Поговорив с ним, я поняла, насколько изменилась моя жизнь. Сколько же в ней появилось негатива, какой-то необъяснимой злобы, ненависти, сумасшедшей кинговской ярости, глупости…. И как все-таки тоскливо оттого, что теперь есть о чем жалеть.. Лето 2007 принесло мне невероятно много новых чувств. Люди из того лета медленно рассасываются, как шрамы на избитой душе, они могут и совсем уйти, их будет не видно. Но люди остаются жить в этом же городе, ходить на те же сходки, сидеть в тех же кафешках..

Помню, летом зачитывались фанфиками на романы кинга, писали, соревнуясь друг с другом в точности образов… А потом делились еще сырыми строчками в sms, занмали телефонные линии и читали друг другу стихи, пьески, а к полуночи напевали колыбельные, но не засыпали, а все говорили-говорили…о чем-то сказочно-красивом, о чем не напишешь. И после очередной договоренности о том, что не уснем до рассвета, засыпали к трем часам: я – на подоконнике с трубкой в руке, он – на старом диване, запутавшись в телефонном шнуре…

А по выходным вся эта сказка воплощалась в реальность. Встречались на остановке и шли бесцельно оглядывая до боли знакомые вывески. Смотрели как встречаются, женятся парочки (один раз даже угостили нас шампанским), пытались и замечали моменты, которые синхронно описывали по вечерам в своих разлинованных листах. На лавочке крючилась бабочка с оторванным крылом, свадебные розы отдавали шампанским, пролитым из рук пьяного тамады, кого-то снова не пускали в байкбар… Тепло, конец лета….Ходили на мост, искали в велюре реки упавшие звезды, облака, похожие на наши души, но не находили…а всё потому что души тогда слились в одну, и не было такого облака, все казались настолько примитивными… Еще помню, рисовали на стенах какие-то сценки из нами же выдуманных мультиков. Сначала герои (парень и девушка) хотели убить друг друга, но в конце стирали границы и целовались. Два совершенно подходящих друг другу героя. Творили, тщательно прорисовывая черты каждый своего героя, бесились, если что-то не получалось, но радовались как дети, когда начинался дождь и смывал все наивные фантазии….
А дождь это отдельные мечты. Когда доводилось гулять под дождем, откровенность зашкаливала за непозволительную отметку и не было стыдно. Не было видно слез. И так было легко делиться самым-самым сокровенным… Но дождь выливался, выглядывало солнце, начиналась новая страница…

Еще мы собирали букеты. Обычные полевые ромашки, васильки…Потом менялись, моей маме очень нравились, и она до сих пор думает, что и этим летом я буду ей их дарить.
То лето пахло так, как пахнет в «Большой Перемене», а на вкус напоминает «Ягуар» и чернику. Сплетение рук, порванные кроссовки, заклеенные и перечитанные на сто раз книжки, телефонные номера, поцелуи, упавшие звезды, открытки…стихи.
-Я написал пару строк…- удавалось частенько слышать заветное.
-Записываю…
-Не надо, я уже переписал, встретимся на турниках!
И при встречах дарил мне стихи, а они мне не нравились в своем большинстве. И от критики я воздерживалась. Но они были мне нужны, как воздух. На свои рассказы я получала сполна критики. Она меня бесила, выводила из себя, успокаивала,…и главное заставляла писать еще, еще и еще.
Помню сидели в Плазме, играли в Контр Страйк. Хотелось в финалку, а играли в контру…фу. С того момента я протии онлайновых игр….
Но лето кончалось, пахло школой…Мы прощались, казалось, навсегда. Но наступила осень, а мы не расставались.
Ранняя теплая осень, еще совсем летняя….Тянуло туда, где было лето: на вечно опаздывающие сходки. И нас там ждали, помнили, любили может быть…Мы решили не расставаться, ведь все было так, как каждый из нас не раз описывал в дневнике….
Но оказалось, что жить в рисованном мультике можно только рисованным героям. Нам там места не. И какая-то резкая, тупая, необъяснимая ненависть поселилась в моем сердце к этому человеку. Как будто кто-то стер из памяти все хорошее, а оставил слепую ярость, о которой мы неоднократно спорили. Стало так обидно, я не знала какое наказание придумать этому человеку. Из обиды появились эти строчки:
Кто-то смотрит в мой окно,
Кто-то видит меня насквозь,
Только этот кто-то не смог
Увидеть моих слез.

И я придумала это наказание. Игнор.

Так закончилась осень, началась зима. Мы виделись зимой, расставались навсегда, больше наши пути не должны пересечься. Я помню этот лень как будто он вчера был. Куда-то делись все эмоции, все прошло, утонуло где-то, даже на помощь не звало. Но я слышала, как он зовет, он ведь и подозревать не мог о моей ненависти. Отчего она? Я знаю. Теперь. Расставаться было легко, под этой яростью я не замечала боли.

Минус двенадцать – не холодно,
В душе тепло, сердцу – все равно,
По аллее, по снегу двинемся,
Не с тобою нежно обнимемся,
И в глазах сладость прощания,
До свидания, до свидания.

А ведь я любила его. Как-то странно, как любят ощущение радости, влюбленности, как ждут его. Но теперь человека со мной нет. Иногда он пишет мне sms, холодного непонятного содержания. Я помню его слова, почти все, до единого. Бывает, разбиваю его на цитаты. Помню его стихи, фанфики, советы, даже рисунки…и никогда не критикую, не умею. Время от времени бываю там, где мы гуляли (не специально, так получается) и задумываюсь, слезы наворачиваются на глаза, улыбка лезет на лицо…. Но о чем плакать если я во всем виновата?

Принесет ли это лето таких эмоций? Пусть в этом году будет место маленькому необъяснимому летнему счастью…=)